Чашу любви я осушил
Любовный яд до дна испив.
Могучий дуб вдруг полюбил!
Чаровницей зачарованный
Влюбился в голос ее и речи,
И кисти рук, ее предплечья,
Движенья, взмахи, стан, запястья…
Вскружили голову мою -
Свели с ума!
Душу больную истерзали в клочья.
И день и ночь напропалую,
Я в мыслях блудных её описывал,
И на картинах изгибы линий,
Ее ложил, я наносил,
И кисти - краски достав.
В каждом мазке ее любив, -
Я рисовал.
...
Портрет писал.
...
А написав – забыл!
(Ну, если честно, то попытался…)
Творения мук моих
Прочь выкинул,
Себя испив с ней до глубины.
Куда милее все чаще стали,
С пейзажами русскими мне холсты
– примочки,
Бальзамы natural для души.
Но время шло. Я успокоился.
Красоток толпы стал пропускать.
Смирился с тем, что ствол мощный дуба.
Милее стал мне, любой подруги.
Я постарел!? Я отлюбил!
Я перестал что-то искать.
Искать…
Искать…
...
Чашу любви я осушив
Любовный яд до дна испил.
И на колени, сползя, ступив:
С любовью к дубу, чело склонил.
И успокоился.
Вознесся мысленно вдруг к богу...
(отрывок...)