Общество волнуется раз
Общество волнуется два
Общество волнуется три
Экономика на новом пути…
Не всегда на правильном пути,
Ведущему к светлому бедующему,
но
Общество волнуется!
Названные в народе, т.н. «жирные» Брежневские времена рассеивались в стране. Переизбыток товара делал свое дело. Обесценивание, загнивание, какая-то нецелесообразность всего и невидимая нависшая скука, формирующая пассивность масс.
Потом, ситуация стала кардинально противоположая, до неожиданности.
Перестройка.
В телевизоре лысый мужик с пятном на голове что - то много и долго говорит в микрофончики людям, там в «ящичке», очень похожим друг на друга. Что говорит? Точно не по его детскому делу. Пятилетнему ребенку не понять, это не его стихия – не мультфильм, но он упорно слушает, потому, что все собрались у экрана (и делают так, сидят, смотрят, слушают и не шевелятся, значит так и надо делать – замереть и стать похожим на тех одинаковых в телевизоре). Но как дитё не силится, всё одно - скука, зевки через прикрытый рукой рот слушающих, …и там в телевизоре и тут дома. Однообразие и серота. ТОСКЛИВО.
А где же «миллионно - тысячный» нескончаемо тягомутно - тупонудный селиал «Санта-Барбара», с его миловидно-няшными блондинками актрисами, похожими на куколок барби? Вот они нравятся ребенку, они красивые и яркие.
- Нет, ну это не женщины, нет в них огня, - молвила бабушка, как то глядя очередную серию сериала, вот Джина. Ах, Джина! Молодец, обокрала Си-Си (это имя героя, мужа Джины, никак не ругательство). И как обокрала, мозгами, через что то? – компьютер какойто . Пароли взяла и обокрала паролями. Как так???
Тем делом,
Ситуация сложная. Полки в магазинах пустые, а в продуктовых даже более пустые, чем кажется, от чего кушать хочется в разы больше.
Однако, пустые полки это следствие, а внутренний голос боялся еще чего-то другого – желаний и как следствие желаний – перемен!
Ведь к ним надо приспособиться, в значит надо менять себя, а этого организм не слишком-то и хочет, редко, да и только у избранных (их обычно за больных держат).
- Хочу как в «Санта-Барбаре» платье у Софии!
- Ого, чего захотела, иди грядку окучивай, а то без трусов останешся, не то, что в платье.
В детских садах разыгрывались сценки из сериала: ты будешь Келли, а ты муж этой…а ты дочь той.
Кто-то с советской закалкой, выругивался глядя на сериал:
- Мишура! Эта ваша лучшая жизнь. Это ведь кино. Нет её, это все мишура.
Мишура, мишурой, а свет лёг и блестит. БЛЕСТИТ. ЧЕГО ЕЩЁ НАДО?
Моя подруга котёнка завела, назвали Мейсон, как Мейсона из «Санта-Барбары».
Так что,
Перемены неизбежно шли, без них никак. Ибо так устроена жизнь, что вода камень точит.
Небольшая классическая деревушка близ реки, на Дальнем Востоке России с частными хозяйствами, со скромным, но уютным бытом, - что растила огород и животных в стайках, тем и жила, тем себя и обеспечивала (это она так думала), однако, всех держал коммунистический «ремесленно-крановый» завод. Он давал деньги - зарплату.
И вот он встал. Зарплаты нет, а скотина корм просит и ревет из стайки – муууу. Как так, мы ж ей избытки минтая привозили и хлеб, который людям в рот не лез. Лишнее.
А теперь и себе рыбы не купишь. Дефицит.
Все как будто одномоментно начало лететь в тар-тарары, цепляясь одно за другое.
Зарплаты не ждите, пока продуктами из магазина при заводе возьмите – банки, хлеб, крупы…или ждите.
- Брать не брать продукты? Деньги то нужнее, дети учатся, их одеть надо, впереди зима.
- А в магазине пусто, Бери. Хлеб неси.
Пожарить хлеб – нужно сало (не было масла растительного тогда, не знали такое), а чушка жрать сама хочет, чтобы сала того нарастить на спине за лето к покрову. Чем кормить себя? - чушкой, чем кормить ее – СОБОЙ?
И пошли резать хозяйство. Продавать мясо–сало, тем, у кого уже в этот момент было и мясо и сало.
Опять ерунда! Все как с одного ларца. ТОЛПА.
Ладно, частные подворья забросили, наконец-то, с миру по нитки достроили вторую пятиэтажку на деревне. Нет худа без добра. Но хватило не всем квартир, как так получилось? Всегда понятно.
Выкинули из очереди. Кто-то дом еще один построил, кто-то расширился, кто-то вторым этажом разжился, а там стандарты к квартире в панельном доме.
Какие к хренам стандарты, схватила свою внучку бабка и двух соседских грудничков-близняшек для остроты и прибежала в отдел «райсобеса завода» распределения квартир, очередь отстояла и в слёзы, мы погибнем, кричит, как так однушка положена? Погляди на нас, как минимум пятеро нас. Пусть неофициально. Но еще двоих на себе взращиваю - соседских.
Долго глядели на нее, да и немного перетасовали списки, одинокого Заикаева в однушку переместим, он пока только намерен жениться, хотя мало верится, говорят не состоялся как мужчина, при виде голых женщин сильно хохочет, да так сильно и долго, что потом скорую вызывали, поэтому врачам верю… и потому вас в двушку определим.
Да и тут женщина с ребенком – вычеркнем из списка, говорила, что квартира нужна, а потом ниразу и не появилась на подтверждение, у них дом коттеджный хороший с сараем огромным, вроде как, вычеркнем. Ну, это уже не к вам. Ступайте, детишек растите.
Казалось бы, получил квартиру, всего бы туда нового. А ничего нет. Все из деревяшки перевозится. Ох и видон. А подвал то, как организуете. Он при доме деревянном огромный ведь, почти этаж отдельный. А тут коморушка для трёх банок. Ой ей
А балкон за подвал пойдёт? Лыжи я в подвале хранить не буду.
Может не рисковать?
Один «изобретатель», так и сделал в однокомнатной квартире новенького дома, где окно было тоже одно и то на балкон выходило - балкон «застеклил» досками, всё, нет стёкол, не дом а чердак, скворечник получился. Дома темень. Если бы он громко из балконной двери скворечника заколоченного кричал: дин дон, все бы думали, что он кукушка или «кукушка», точнее, поехала.
Звали Витёк, после строения его творения Витёк-скворец. Но это не страшно, страшно то, что он соседом твоим может быть.
А ситуация такая получилась, что ему вообще подвала не досталось. Хотя понятное дело, у одних по три объединено было, но тайно.
- Ваша лошадь тихо ходит, так ему соседи и сказали.
- Я буду жаловаться.
Но не стал. Некогда. Ленивый был, по другому пошёл пути, один раз его за это и побили, электричество у соседей воровал. В скворечнике-то - темень.
Свет отключив в рубильнике, соседи глядь, а счетчик мотает. Непорядок, давай всё отключать, усекли откуда канал идет, ласково: Витенька выходи, вытащили из квартиры его бабы соседки, да и давай колотить. Хорошо так отметелили …но в милицию сдавать не стали, все же свой. А потом и компотом угощали, болеет ведь человек после побоев. А время злое было, могли и не поить компотом. Нищие и добродушные.
Так вот, вернёмся к пустым полкам.
Продукты привозили, но ничтожно мало. А то малое, что привозили, сметали подчистую. Дефицитно.
Ясен пень почему! Это для себя, а это для остальных, кто не успел - малоподвижен и тюленеват (мамкина ляля в годах их называли, дети для себя). Да с наценкой на дефицитный товар продавали. Лишняя копеечка сверху, потом и еще более товара чуть себе, а еще более – опять же, малоподвижным.
- А вот масло то, на чём хлеб жарить, где взять. Чушку зарезали, и пожалуй это навсегда, в коммуналку переехали, это круто, но масло то где для сковородочки? Чай на газе чугуном не разживешься. Чугун просаленный, он для печки, а на газе горит все нахрен. И сала нет.
Другие тоже сало перетопленное (вместо масла используемое) при избах закопали, да сковороды посеменили при переезде, и зря, а вот теперь хлеба жареного жуть как захотелось еще сильнее.
Бабка думает. Внучка – щеки толстые – страдает наверно от голода бедолага.
А внучке той одно, - пусти во двор, ну пусти во двоооооор.
- Нет. Не поела еще, а второй обед?
- Да бабушка, я не хочу хлеба жареного.
- А булочек - нет? Греча есть, и усё
- Я не хочу булочек.
Ну ладно, иди. Тогда вареников постных с капустой отварю…плохо питаемся
и всё вареное и все худое, бурчала бабка.
…
И, вот оно чудо, услыхали бабку и её переживания за толстощёкую упитанную (в голодные то времена) внучку и приехала первая бочка с маслом.
На розлив. Неси тару.
Как все с улицы побежали по хатам банки доставать и денежку вынимать запрятанную, село мелкое, и очередь выстроилась ого-го.
Малоподвижным масла всё же не досталось!!!
Бабка же, больная, с отдышкой, якобы (как она любила делать – дышать как слон держась за сердце), и тремя перенесёнными операциями (как она любила говорить и даже шрамы показывала, и это было правдой), припёрла же три банки масла домой, при том что имела всего одну, точнее, и так три раза был её забег. Ей повезло, дом рядом, через дорогу, но не повезло с банкой, одну литрушку только быстро успела найти (банки тогда тоже в дефиците были). Она бегом банку сольёт в ведро эмалированное, для солений приготовленное, и опять в очередь бежит, но в окружную, чтоб без претензий.
- А ну подвинься, я говорит тут стояла, - и к тем кто в очках обычно пристраивалась. И конечно же внучку с собой. А кто с несчастной бабкой с одышкой и толстоватым (как она говорила от болезни) дитём, захочет спорить и тем более ругаться.
И повадилась бабка за маслом ходить, очереди пробивать, сплетни собирать.
В гуще событий побывает, локтями поработает и хорошо на душе.
Но, постепенно обороты поубавились, так как масла того натаскала она с два ведра за короткое время. А потом азарт пропал, хлеба наелась, но потихоньку, всё же, третье ведро наполняла. А там и бидон припёрла с дома бывшего деревянного. Отобрала, по запамятованию у новых жильцов, которым дом продали
Вы, говорит, извините, но бидон мой! Я старая, память короткая! Извините три раза, но смиритесь, и прикатила его в квартиру, выперла всё это дело на балкон (ну не в подвал же нести, там замок сдёрнут и попрут, так уже делали с гвоздями (пусть и ржавыми)), и слила в бидон масло из двух вёдер, два же эммалированых осталось под ненадёжными крышками. Крышек не было – дефицит, поэтому крышки были от кастрюль. Непрочные.
…
Действию этому, что ведра выперли на балкон, несказанно обрадовалась пухлая внучка.
- Ого, вёдра!
Ей накануне запретили смотреть с балкона вниз с табурета, под страхом того, что из за высокой активности своей может она резко заскочить на табурет и не дай бог перевернётся. Это конечно было не реально, но бабуле то, куда виднее, она ведь жизнь повидала.
Ах, запрети – да и захочется в-тройне, запрет желанием страх усмиряет резво, а когда оно намечено, то и делается всё мгновенно, а думается молниеносно, как оказалось.
На табурет нельзя, а на ведро не запрещали, а по высоте такое же, итак тащим скорее к парапету и уже смотрим вниз.
Бабка идёт, спрыгиваем и убегаем, как будто, так всё и было.
- Да кто ж это ведро постоянно сдвигает? Петька (мужу), ещё раз ведро тронешь, я тебя трону, Понял.
На самом деле жили они дружно. И даже в преголодные времена были в относительном, но достатке.
С женой лучше не спорить, уяснил Петька, когда с похмела проснулся с двумя фингалетами сразу, с разодраной, ногтями, мордой, а так же кровавыми синяками на ляжках и спине.
Скалкой, зараза, отделала, - подумал про себя Пётр. Два раза предупреждала, и вот он, настал, третий раз. Ладно, пить больше не буду, решил тогда Петька, и правильно сделал это - навсегда.
Когда его бывшие друзья приходили к его жене и приносили сахар или какую другую вещицу в обмен на поллитру водки, коими его супруга с именем Жаккелина (в узких кругах бабка – Жало) промышляла, добывая их так же как и масло, по три раза, отстояв в очередях (умудряясь, при этом забежать домой, переодеться в другую одежду, сменить кофту, и сменив образ, поменяв платок, будучи уже бабкой по паспорту, и включив актёрское мастерство, по жизни - умудрялась приобрести в одни руки только одну бутылку, но так по три раза -
то, малоподвижным, опять же не доставалось, и им приходилось идти к Жало и «бартериться».
…
Жаккелина пошла к подруге. Дед Петя пошёл проверять подвал. Ага, самое время смотреть с балкона на прохожих.
Пулей метнулась пухлая Аннушка к ведру, и давай тащить его к парапету, для удобства и второе рядом, крышки-то не надёжные.
И так приноровилась, что даже деда Петра наругали за неоднократное ведёрное перемещение.
Но сегодня что-то пошло не так и у Аннушки. Всё как и прежде, но
Прыжок и…..
Мимо ведра прошла нога.
Точнее, свернула крышку и она приподнялась. Поняв, что она летит куда-то,
Ручонками вцепилась в парапет, одно ведро почти на бок, нога в колготочках скользнула в масло, потянуло резко в сторону, крышка другого в сторону, второе постояло немного, но нога от перекоса и неудобства держания, образовало щель между крышкой и ведром, чуть наклонив его на бок, тоже последовала примеру первой ноги, ступило в масло и перевернуло его на бок!
Секунда, растянувшаяся на минуты, сердце бешено колотится от конфуза, от испуга, от события.
Две ноги в колготках телесного цвета в масле в вёдрах, ручки мёртвой хваткой вцепились в парапет, издав жуткий вопль, Аннушка выпрыгивает из вёдер, одно полностью перевернуто, второе шатается медленно и иии тоже падает, но на бок.
Его резко поднимают и ставят.
Пауза.
Одно всё же удалось спасти на треть, не дав вылиться с балкона вниз на прохожих. Но второе вытекло все на балкон и тонкой струёй стекало вниз. Медленно.
Прохожие в ужасе не понимали, неужели масло? Ведь дефицитный продукт!
Аннушка, забежав домой, издала истошный вопль. Но, поняла, что зря, от вопля, точнее напряжения, которое требуется, чтобы его издать у неё разъехались, в одно мгновение, на линолеуме ноги, с которых стекало растительное масло! И она упала.
И так и осталась сидеть, и порёвывать, более тихо поскуливая.
Этим временем вернулся дед из подвала.
- Деда, иди сюда аааааа дыыыы, дыыы, дыыы.
- Да что же случилось, мокрая что ли, обсикалась что ли? В штанишки, а чего сидишь? Кто напугал. С ногами чего.
Сейчас мамка придёт, не реви.
Давай поднимать Аннушку, а ноги скользят. Он её ставить, она падать.
- И тут Аннушка завопит: бааалкооон, маааслоооо! Аааааа. Дыыыыы!!!
Так вот кто ведра таскал.
Comments